…когда-то я была на большущей выставке работ Рубенса в Вуппертале, где устроили специальный «архитектурный» зал и показывали фильм про этот дом. Я решила: «Непременно надо там побывать!» — теперь всем советую… И вот вам фото-экскурсия, для тех, кому любопытно. После похода туда осталось в черновиках (залежалось с прошлого года!), отобрала 100 фото, вот я их сейчас и опубликую. Мне очень понравился этот музей, воссоздающий домашнюю обстановку 17 века.
Рубенс обзавёлся семьёй и купил себе в 1610 году дом (слева), расширил его затем согласно своим итальянским опытам (справа, где крыши по форме замысловатые уже) и поселился здесь в 1612 году на всю оставшуюся жизнь.
«Это был удобный, выложенный камнем и кирпичом особняк с островерхой крышей, построенный девяносто лет тому назад, — он и сейчас стоит на своем месте, правда, подвергся значительной реконструкции. У него был большой двор, сад и прилегающий к нему участок земли. Он купил этот дом, намереваясь значительно его расширить, и после того, как он туда переехал, в течение еще нескольких лет там шли строительные работы. Кроме красивых изразцовых печей и покрытых плиткой полов, в особняке ничего претенциозного не было, и Рубенс решил оставить все как есть.
Со стороны сада он пристроил к дому выдержанный в строгих пропорциях зал, в котором выставлял античные бюсты и статуи, либо собранные в его бытность в Италии, либо приобретенные впоследствии, после его возвращения на родину. На открытом участке земли, прилегающем к дому, он построил просторную мастерскую. Второй этаж предназначался для его учеников и помощников, а первый — исключительно для него самого. Мастерская была сделана из камня на итальянский манер, с фронтонами над окнами, а ее внешние стены он богато украсил резьбой по камню и бюстами. Мастерская соединялась с домом чередой грациозных, воздушных колонн. Открытое пространство позади дома и мастерской было отделено от сада каменной стеной и превращено в удобный дворик, где он расставил статуи, а в стене проделал три арочные двери, через которые можно было видеть сад и маленькую, построенную в классическом стиле, беседку» (К.В.Уэджвуд. «Мир Рубенса»).
1. Эскиз архитектурного замысла, наверное, выглядит так.
2. Взгляд изнутри.
Сначала проходим на кухню.
3.
А там милейшая керамическая плитка. С распятием!..
4.
А внизу — очень непростая, мозаичного характера, с «дельфтскими» кругляшами.
5.
Далее — небольшая «гостинная».
6.
Может быть, картина Рубенса и Яна Брейгеля Старшего — похожа на тип «Мадонна в цветочном венке».
7.
8.
Столовая с аппетитными натюрмортами.
9.
10.
Вид во двор через маленький витраж в столовой.
11.
Это окно напротив камина.
12.
13.
Кожаные с тиснением обои!
14.
15.
16.
Переход в кабинет-библиотеку.
17.
А там в пристройке (с купольным отверстием по типу римского Пантеона) было место для показа «античной коллекции» хозяина.
18.
19. «Архитектурный сувенир» из Рима.
В кабинете больше всего привлекла внимание маленькая, «живая» и такая изящная скульптура из слоновой кости.
20.
21.
Копия портрета руки неизвестного автора (оригинал хранится в Эрмитаже).
22.
А так примерно мог выглядеть кабинет (кунсткамера) при жизни хозяина. Это работа художника Виллема ван Гехта «Галерея Корнелиса ван дер Геста» (этот господин Герст был торговцем пряностями, известным антверпенским коллекционером и покровителем искусств).
Забавно, что портрет мужчины справа есть и на полотне слева.
…
Стул, на котором Рубенс председательствовал в гильдии Св.Луки.
25.
26.
27.
Поднимаемся на второй этаж. В спальне.
28.
29.
В то время было заведено рисовать портреты умерших детей. На память.
30.
31.
32.
Комната для белья. С «гладильной» установкой.
33.
34.
35. Похоже на жантровые картины Адриана Браувера — картины этого художника-гуляки Рубенс ценил и покупал.
36.
Вот такая подставка держала «испанские» воротники.
37.
38.
Вид Антверпена.
39.
Брейгелевская зима.
40.
41.
42.
Вид с лоджии во двор.
43.
Это лоджии потолок.
44.
Это фасад пристроенного здания для мастерской художника (по его собственному проекту).
45.
46.
Картина Рубенса, где он с женой и сыном выходит из дверей мастерской.
47.
Картина современника Рубенса. На мраморе маслом написанная.
48.
Изображена церковь, которую оформлял Рубенс.
49.
О, эти чёрно-белые фламандские полы… В доме Рубенса они такие же!
50.
Мрамор колонн настоящий :-)
51.
52.
В мастерской Рубенса — как в художественной галерее.
53.
Рассматриваю, как растут крылья у ангелов.
54.
55.
56.
Портреты хороши.
57. Портрет эрцгерцога Альбрехта.
А какие детали!
Портрет эрцгерцогини Изабеллы.
60.
61.
62.
«По мере того как росла слава художника и заказы постоянно увеличивались, Рубенс счел необходимым обзавестись штатом помощников, главная работа которых заключалась в подготовке холстов, растирании красок и присмотре за бесперебойным функционированием его мастерской. Нам неизвестно, сколько у него было учеников. Будучи придворным живописцем, он был освобожден от уплаты налога в гильдию за помощников и поэтому у него не было никакой необходимости вести их учет. Должно быть, таких у Рубенса было немало, так как после открытия мастерской в 1611 году он в письме к другу жаловался, что не может принять больше ни одного человека, так как уже отказал более ста кандидатам.
Под руководством Рубенса его ученики делали копии с самых знаменитых картин, завершали работы по грубым наброскам мастера (который потом их окончательно доводил) и готовили на основе его набросков цветные композиции для гобеленов. Те немногие, которые овладевали искусством гравирования, помогали ему восполнять поток изображений его картин, затопивший все рынки Европы, способствовал обогащению самого Рубенса и дальнейшему распространению его громкой славы.
Кроме чрезвычайно одаренного художника Антониса Ван Дейка, немногие из учеников Рубенса сумели достигнуть собственной славы. Рубенс, однако, часто сотрудничал с Яном Брейгелем и Францем Снайдерсом, этими, уже сложившимися большими мастерами, специализировавшимися на изображении ландшафтов, цветов, животных и натюрмортов. Брейгель и Снайдерс помогали ему создавать крупные, пышные, с буйством красок и многочисленными деталями полотна, принесшие Рубенсу европейскую славу. Все эти превосходные художники, вместе с Якобом Йордансом, его другом, в XVII веке превратили Антверпен в ведущий центр живописи» (К.В.Уэджвуд. «Мир Рубенса»).
63. А вот пример такой совместной картины.
64.
65.
«Обычной легкой закуской в XVII веке был бутерброд с сыром, к которому Рубенс добавлял фрукты из своего сада, когда был сезон. Семейный обед происходил обычно в конце рабочего дня. Несомненно, это была типично фламандская трапеза, где подавалось жаркое, рыба, яйца, пирожки и пирожные, и все это обильно запивалось пивом местного производства или же французским или рейнландским вином. Рубенс и ел, и пил умеренно. Летом, по вечерам он пешком отправлялся куда-нибудь подальше от дома, чтобы подышать свежим воздухом на природе. Иногда он совершал прогулки верхом. Он был отличным наездником и умел грациозно держаться в седле. Рубенс теперь был достаточно богатым человеком, чтобы позволить себе держать пять отличных скакунов. Две лошади, которые неоднократно появляются на его полотнах, — одна серая в яблоках с длинным хвостом, а другая гнедая, благородных кровей, с белой звездой на лбу, — вероятно, были его любимицами. Так как его мастерская была постоянно открыта для посетителей и друзей, сам Рубенс редко выходил из дому, разве только чтобы посетить мастерские интересующих его художников или зайти с визитом к друзьям. Среди его самых близких друзей следует отметить бургомистра, очень образованного человека Антверпена Николаса Рококса, известного ученого-антиквара Каспара Гевартса и владельца типографии Плантена Бальтазара Моретуса» (К.В.Уэджвуд. «Мир Рубенса»)..
Эскиз Рубенса. Очень красив.
66.
67.
В сцене Благовещенья нашлось место котику.
68.
69.
«Снайдерс, который неоднократно помогал Рубенсу изображать на его картинах со сценами охоты диких животных, был сложившимся художником, мастером изображения как живой, так и мертвой дичи (хотя Рубенс совершенно справедливо считал себя выше Снайдерса в изображении диких зверей в движении). Снайдерс учился вместе с сыновьями художника Питера Брейгеля (которые тоже стали специалистами по ландшафту и натюрморту), а потом совершил традиционную поездку в Италию, откуда вернулся в Антверпен, чтобы продолжить карьеру. Кроме своего мастерского изображения различных предметов, — он мог нарисовать все на свете: от кисти винограда до лебедя в мельчайших деталях, — Снайдерс обладал особым вкусом к большим, отлично сбалансированным композициям…
Ян Брейгель, сын фламандского мастера Питера Брейгеля, восстановив исторически правильное начертание фамилии, продолжил традицию отца, мастера ландшафтной живописи. В то время как Рубенс и Снайдерс заполняли свои натюрморты дичью, фруктами и растениями, Ян Брейгель предпочитал точную композицию и прекрасные, тонкие эскизы с цветами. Время от времени, как видно на этой большой картине (из серии «Чувства»), он населял их аллегорическими фигурами. Брейгель любил изучать природу, страстно искал образцы прекрасных цветов, которые он рисовал с натуры. Обычно он работал над своими картинами весной. К концу лета, когда уже было трудно найти цветы, он рисовал пейзажи. У Брейгеля было немало почитателей с отличным, тонким вкусом. Один из них, итальянский кардинал, заметил: «Даже самые незначительные работы Яна Брейгеля демонстрируют нам, сколько грации, сколько творческого духа вкладывает он в свое искусство. Можно только восхищаться одновременно и его величием, и его проникновенностью».
Хотя Якоб Йорданс никогда тесно не сотрудничал с Рубенсом, а был лишь его близким другом и коллегой, он стал ведущим в Антверпене художником после смерти мастера в 1640 году. Йордане фактически сам закончил три оставленные незавершенными полотна Рубенса, который в конце жизни сильно страдал от подагры. Йордане также закончил часть его последнего заказа — серию мифологических сцен для охотничьего домика испанского короля Филиппа IV «Торре де ла Парада». Некоторые из ранних работ Йорданса испытали на себе влияние Рубенса, что ясно видно по почти скульптурному изображению фигур на картине внизу справа. Но оба эти художника сильно отличались один от другого и являлись представителями двух направлений во фламандском искусстве. Рубенс был художником, проявлявшим интерес к жизненному материалу, что было для него источником творческого вдохновения. Йордане же, оставаясь мастером техники, предпочитал суживать свой диапазон, часто повторять удачные фигуры и композиции и всегда старался рассказывать историю, отличавшуюся дидактичностью или нравоучениями. Йордане нарисовал старого сатира, который убеждает крестьянина, как непотребно дуть на суп, чтобы его остудить, или на руки, чтобы согреться. Эти фигуры из аллегории, основанной на баснях Эзопа, Йордане использовал неоднократно, они появляются у него и в других жанрах и даже в религиозных сценах. Этот художник, с ограниченным воображением и отвагой, но хорошо изучивший свое ремесло, сумел, пусть и без особой гениальности, полностью заполнить образовавшийся со смертью Рубенса пробел во фламандской живописи.
Мастерская Рубенса, где работали такие его помощники, как Ван Дейк и Снайдерс, и которую часто посещали другие талантливые антверпенские живописцы, была организована в пристройке дома, купленного художником в 1610 году. Верхний этаж, куда вела из вестибюля видимая на фотографии лестница, занимали ученики Рубенса, весь первый этаж принадлежал мастеру. Там, в зале с широкими окнами, через которые поступало много света, Рубенс мог работать одновременно над тремя композициями. Размеры этой комнаты: длина 36 футов, ширина приблизительно 26. Иногда, правда, Рубенс с помощниками только выполняли предварительную работу в студии, после чего отсылали холст заказчику, а потом уже мастер завершал картину. Например, именно таким образом в Париже была завершена серия, посвященная Марии Медичи. Иногда Рубенс работал здесь со своим постоянным помощником Яном Брейгелем, после чего холст отправляли к нему в мастерскую, а потом он возвращался к Рубенсу для окончательной отделки. Эта мастерская стала при жизни Рубенса чем-то вроде антверпенской выставки. Художник, вероятно, заранее предусмотрел это, спланировал небольшую галерею на лестничной площадке, откуда посетители могли разглядывать картины внизу, не мешая при этом работе художника. Особо привилегированным визитерам позволялось подняться наверх, в комнату для учеников, где они трудились над разными картинами. Среди них нужно назвать эрцгерцогиню Изабеллу, Марию Медичи и герцога Бекингемского. У всех у них были картины, написанные Рубенсом, и им, вероятно, было любопытно взглянуть на его мастерскую» (К.В.Уэджвуд. «Мир Рубенса»).
А потом мы вышли в садик (откуда можно рассмотреть дом и мастерскую снаружи). Он маленький, но продуманный и восстановленный по рисункам Рубенса.
70.
71.
72. Говорят, даже «модный» картофель — садовое растение! — там был и теперь есть.
73. Дверь из мастерской в сад.
74.
75.
76. Беседка — оригинальная, 17 век.
77.
78.
79.
80.
81.
Вот тут ложь, высеченная в камне и покрашенная золотой краской. Глаголит, что родился в Антверпене. А по правде — в немецком Зигене.
82.
83.
А тут зеркало прям в саду, но сбоку. Чистейшее! С непонятной целью.
84.
85.
86.
87.
88.
89.
90.
Конец марта (2015), ещё не сказать, что зелено в садике.
91.
92.
93.
А это «кабинетный Пантеон» Рубенса снаружи, вот так пристроен к старому фламандскому дому.
94.
95.
96. Кирпичным стенам пять веков. Стоят!
И вот я снова на улице, перед домом Рубенса и удивляюсь ступенчатым и «угловатым» башенкам на крыше.
97.
Типичный дом, таких в Антверпене много встречалось.
98.
И необычная «итальянская» пристройка для работы «Короля художников».
99.
Вход-выход в музей, который обязательно надо посетить (и я ещё туда пойду), ибо интересно!!!
100.
